Так как я уже профессионально приступил к коллекционированию прекрасных историй о путешествиях современников, то я думаю будет не лишним выложить тут пару малоизвестных, но очень интересных историй.

Автор этих, не побоюсь этого слова, шедевров, проживает на севере Якутии недалеко от поселка Черский.
Там у них проект создания заповедника с особой экосистемой. Поэтому они привозят на территорию копытных морозоустойчивых травоядных из разных других заповедников, и с этим как раз связаны эти литературные творения.

Первая история о том, как они ни 2х катерах, железном и пластиковом ходили севморпутем из Черского на остров Врангеля за Овцебыками

Вторая история менее красноречива, потому как почти всю дорогу автор провел за рулем и особо не пил.
Но она дает отличный этнографический материал о жизни на севере (о том как мы поехали на день на рыбалку, а вернулись через неделю и тому подобное)

Дам пару выжимок из этих творений

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Вышли мы достаточно благополучно. Погода была не жаркая, но сильного ветра не
было и на реке, первые 90 км был почти штиль. Как и ожидалось расчётная скорость
(рассчитанная моим оптимистичным Родителем) оказалось заметно выше чем
фактическая скорость нашего каравана. И нивелировать эту разницу было решено, путём
увеличения оборота двигателя. Скорость то конечно возросла, но вслед за ней возрос и
расход топлива. А вот на сколько он возрос, и сколько мы съели за те 30 часов что мы уже
в пути никто не знает. На мои замечания что топлива такими темпами может не хватить,
старшее поколение предпочитает не реагировать. Ну посмотрим.
Как только прошли Зеленомысский морской порт, папа с дядей Витей решили что
пора отмечать успешную экспедицию, и принялись уменьшать не маленький запас водки
взятый мною и для конспирации спрятанный в коробки из под подгузников.
Фото 3. Уменьшали запас примерно так. А что, так не путешествовать то?
В результате где-то через 80 километров отец пошёл спать на Ретивый, который мы
тащили на верёвке, а дядя Витя перебрался на основной катер.
Перед этим запомнился один момент. Уже повеселевший папка увидев что я
перелажу с катера на катер решил прочитать мне лекцию о технике безопасности – «Когда
лезешь с катера на катер, обязательно скажи кому нибудь второму о том что ты пошёл, и
пусть за тобой непрерывно смотрят» – Лекция в целом правильная, и наверное даже
уместная, но вот окончание лекции поставило меня в лёгкий ступор – «Потому что я
сегодня вытряхивал пепельницу с катера и её случайно утопил, а это была моя любимая
пепельница, я её купил 20 лет назад в Аризоне» – И? Какая связь между мной лазящим по
катерам и пепельницой которую папка по пьянке утопил? Или просто смысл сводился, что
вторую потерю такой значимости за день он не переживёт?

В бухте Амбарчика стоял «Иней» (прим. Судно гидробазы, базирующееся в бухте
амбарчика, на время навигации. На судне живут несколько лоцманов, которые
подсаживаются на приходящие морские суда и проводят их до Черского, суда идущие с
посёлка, наоборот ссаживают лоцманов на «Иней»), к нему отец и отправился. Мы
подошли где-то через час. За этот час я успел приготовить пельмени. Что было достаточно
не тривиально, ибо шли мы лагом к волне и качало достаточно не плохо, так что, чтобы
кастрюля не упала приходилось держать её одной рукой, второй при этом придерживаясь,
чтобы не упасть самому. Подошли к Инею. Дядя Витя как оказалось у штурвала Катера
стоял первый раз и скорость включать и выключать до этого не пробовал, поэтому вместо
плана – Подойти на средней скорости, переключиться на заднюю скорость и сбавив
скорость, аккуратно причалить к Инею. – получился план – Подойти на средней скорости,
заглушить двигатель, и на той же средней скорости острым носом оставить вмятину в
Инее. Данную неудачную пришвартовку, отец потом весь вечер использовал как основной
инструмент в доказании мне того какой я дурак, что я вышел на волну не подготовленным
и вообще мы всё делали не правильно. Почему виноват в причаливании я, я опять таки не
понял, почему мы вышли не подготовленными я тоже не понял. Но очевидно, что когда
днём пьёшь, ложишься спать, и просыпаешься на сильной волне, то настроение не
поднимается. Ну тяжело ему, что могу сказать.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Август 2009. У нас достаточно серьезная экспедиция на побережье. 2 недели стояли на
якоре в устье реки Чукочья, километрах в 100 к западу от устья Колымы. Шли на сером
катере, на котором ходили на Врангель, к нему подвязана была жилая баржа, сделанная из
такого же катера, путем срезания поломанной рубки, вытаскивания двигателя и вала, и
установки жилого фанерного домика вместо всего этого. Кроме того было две
алюминиевых лодки с 40ка сильными моторами, а также резиновая лодка с 15ти сильным
мотором. В экспедиции участвовали я, отец, парень Андрей, работавший у нас тогда, 4ро
иностранцев, поровну разделенных по половой принадлежности, а также мы закидывали
российскую экспедицию, состоящую из 3х человек. Она состояла из двух мужчин 65ти
лет, а также одной 25ти летней девушки. Добрались мы до места без происшествий.
Поставили катера на якорь на баре. В реку не пошли. Мели сильные, и был риск зайти, и
уже не выйти, если вода упадет. Российская экспедиция высадилась на берег, и жила в
палатках, а мы все базировались на катерах. Вообще экспедиция была скучная до жути.
Надо было ходить и по берегам рек и озер искать озерные осадки и в них копаться. Работа
кроме того что не особо интересная, так ещё я и Андрей постоянно оставались на весь
день на катере. Все поездки совершались либо на лодке, которая в пределе вмещала 5
человек (а именно, отца и 4х иностранцев), либо на 8-ми колесном вездеходе Argo,
который мы привезли с собой, который тоже может везти 5ть человек. Нам места
постоянно не хватало, и наша работа заключалась в том, чтобы сидеть весь день на
катерах, легонько болтаться на волнах, и вечером приготовить ужин. Тоска. В результате,
мы в начале по вечерам выпивали, потом начали выпивать с 6ти вечера, а под конец,
открывали пиво, как только лодка утром скрывалась за горизонт. Единственным светлым
воспоминанием с пребывания там был день, когда мы стояли на якоре, на шторме, выпили
по бутылке пива и решили съездить на берег к российской экспедиции. Взяли с собой
бутылку водки, несколько консервов, спустили резиновую лодку, завели мотор и поехали
на берег. Моросил дождь, и погода не располагала к полевым работам. Народ сидел в
палатках. Мы приехали. Руководитель экспедиции, которого я знал, ещё с 2-3 летнего
возраста и которого всегда называл «дядя Стас», вылез, мы сели и очень душевно у костра
распили бутылку водки. После этого мне и Андрею срочно захотелось обкатать новую
технику Argo, стоящую неподалеку. Мы минут 20 покатались по тундре на нем. Весело.
Пригнали его обратно, и уже давай собираться на катер. Тут смотрю, дядя Стас, делает
какие то странные манипуляции у костра. У него полутора литровая бутылка из под пива с
какой то прозрачной жидкостью, которую он смешивал с водой, и добавлял к этому всему
немного сахара и дольку лимона. При более детальном рассмотрении оказалось, что это
спирт. В общем, после этого мы втроем ещё 8 часов сидели у костра и пили этот спирт. На
самом деле это было самое приятное принятие алкоголя в моей жизни. Пилось, легко, да и
моросящий дождик, ветер с моря и костер располагали. Прекрасно посидели. Но как бы
прекрасно все не было, но 5 бутылок на троих это много, и напились мы прилично. Сидим
с Андреем и думаем – ну борщ, мы им сегодня, наверное, сготовить не сможем, но
пельмени сварить попробуем. Тут смотрим на реку, и видим, что лодка возвращается. На 2
часа раньще ожидаемого. Мы с, четким предчувствием взбучки от начальства, спускаем
лодку, заводим её и едем к катеру. Кто из нас двоих рулил, так вспомнить, потом и не
удалось. По приезду, влетело, конечно. Помню, отец что-то на нас кричал. Но все
обошлось, и мы даже приготовили вполне съедобные пельмени на ужин. Как минимум
они мне показались съедобными. Наутро даже голова не болела. Красота.
В общем 2 недели подходили к концу, и у них были все шансы стать самыми скучными
неделями в моей жизни. Это даже с учетом описанной мною пьянки. Потихоньку начали
собираться домой. Позвонили маме, и она сказала, что через 2 дня ожидается шторм на
море и что надо уходить. Так мы и решили сделать. Однако в начале у нас полетел пускач
на катере и мы срочно заказали новый из поселка. На чем потеряли часов 12. Приехал
пускач только поздно ночью. Папик с Андреем устанавливали его, а я пошел спать.
Поспал часа 4, слышу завелись и идем. Туман, солнце за туманом. Я сменил Андрея. Отец
уже спал. И я часов 5-6 был у штурвала. Навигационного оборудования никакого не
оказалось, и я, руководствуясь изначальной директивой, достаточно сильно взял на север.
Когда в результате я нашел карту и связал её с показаниями GPS, оказалось, что мы
километрах в 40 от берега. Взяли круто на юг. Шли очень медленно. Баржонка и
привязанные сзади лодки сильно тормозили движение. К моменту, когда входили в
Колыму, начала подниматься волна. Если до этого катер был привязан под борт, то сейчас
пришлось его перевязывать на корму и тянуть. Передвижение с катера на катер при этом
уже стало мало возможным. А волны все разыгрывались. Периодически канаты
перетирались, и приходилось перевязываться. Но как-то, шли. Ближе к вечеру, уже в
Колыме, стало понятно, что надо искать отстой хороший от волн и ветра. Такой отстой
находился километрах в 20 впереди нас. Туда мы и двинули. И все бы хорошо, но в устье
Колымы достаточно плохая ситуация с фарватером, и там ничего не стоит налететь на
мель. Что мы, в конце концов, и сделали. Причем, крайне нехорошо. Налетаешь серым
катером на мель, следом догоняет баржа, и канат которым она была привязана
наматывается на винт. Тут начинается самое интересное. Приходится бегать, как то:
ставить катеры, руками отталкивать одно от другого, как то вымываться с мели. На улице
ветер, волны, нас куда то несет. Двигатель заводится но катер, из за канатов, идет с очень
большой неохотой. В результате я на сером катере разделся, взял ножик и полез в воду,
нырять под винт. А страшно. Вода холодная, волны высокие, и ветром несет с дикой
скоростью, под днище засасывает. В результате я помаялся безрезультатно, замерз и
вылез. Оделся обратно, как-то завелись опять, и двинули. За штурвал встал отец, отругав
нас за неопытность. Однако буквально через пол часа наверное, он сам налетел на мель и
ситуация с канатом повторилась. Не успели выбрать слабину. Тут уже и силы
закончились. Решили что фиг с ним. Встаем на якорь здесь, привязываем баржу за корму
на три независимых каната, и стоим до утра. Так мы и сделали. А шторм уже совсем не
детский. Все сидят на баржонке, на сером катере никого нет. Темно. Что-то поели и все в
повалку завалились спать, кто в передней каюте на барже, кто в домике. Я на вахте
первый. У меня в руках GPS, показывающий наш маршрут. Точнее, он рисовал наши
колебательные движения на якоре. Наверное, через пол часа, полез смотреть 3 завязки
между катерами. Прилез на нос, смотрю, одна завязка уже перетерлась, одна на половину,
а одна ещё нормально. Ну, думаю, надо будить отца с Андреем, перевязываться. Тут
услышал, какой то, скрежет на сером катере не носу, следом звук цепи по металлической
поверхности. Смотрю на GPS, и вижу, что колебательные движения прекратились и мы со
скоростью 10 км/ч движемся на север. Сорвало якорь на волне. Вот это было неприятной
неожиданностью. Я бегом разбудил отца и Андрея. Между тем, сорвавшись с якоря, два
наших основных судна начало ставить параллельно друг к другу и к волне. Сзади лодки
бьются. Стекла у них ещё раньше поразбивались, сейчас же их нещадно молотило. Мы в
срочном порядке загнали всех иностранцев и русскую девушку в переднюю каюту баржи,
а обоих русских в трюм под фанерным домиком. В этот момент движение катеров
относительно друг друга закончилось, они встали под борта, и на каждой волне начали
нещадно друг о друга стукаться. На сером катере металлические борта и нос Argo торчит.
И этим бортом и носот, разносили фанерную настройку нашей баржонки в труху. Вот
тогда мне стало действительно страшно. Я стоял на палубе баржонки, держась двумя
руками за поручни. Через палубу гуляла вода. Быть смытым означало неминуемую
гибель. В этой темени тебя снесет, и никто тебя не увидит и не найдет. А температура
воды и воздуха шансов выжить и доплыть до берега тоже не оставляют, при этом катера
яростно стучат друг о друга. Половины домика уже нет.
На самом деле во всем этом нас сильно спасало, то что я и Андрей находимся в очень
хороших физических формах, а отец обладает огромным опытом такого рода
приключений. Если я на севере 7 лет, то он все 35, и приключения подобные тем, что я
описываю, у него случались не реже. Мы с Андреем предлагали всех пересадить на серый
катер, отрезать этот и корпусом уйти. Отец сказал, что слишком опасно пересаживать
народ на такой волне. Мы с Андреем, конечно, прыгали с катера на катер, но дело это и
правда, опасное. Так что делать нечего, взял я ножик и полез канаты обрезать. Жалко
ведь. Катер только купили этот серый, на нём Арго новый, и крайне не дешевый, мотор
запасной, генератор и прочее добро. Но делать нечего. Обрубил все завязки и мы с
Андреем оттолкнули катер. И он медленно-медленно начал от нас удаляться. На самом
деле – ужасно мрачная картина. Темно-серая подсветка, туман, шторм, и серый катер, как
корабль-призрак, медленно и тихо растворяется в тумане. У нас на баржонке был ещё
один якорь. Мы его сбросили, но через пол часа веревка, которой он был привязан,
порвалась. И нас понесло опять. Делать уже нечего. У нас на палубе валялся запасной
пускач от двигателя, мы за последнюю веревку его привязали и эту 80 килограмовую
балберу скинули за борт. Какой-никакой, а якорь. Хоть боком к волне не ставит. На этом
якоре нас со скоростью километров 10 несло куда-то на север. У нас кроме того что
закончились силы, так в добавок ещё и закончились какие либо возможности повлиять на
ситуацию. В результате мы все трое, мокрые до нитки, залезли в переднюю каюту, там как
то пристроились среди иностранцев и часа три продремали. Не очень комфортно спится,
мокрым, в не отапливаемом маленьком помещении, полным людей. Часа через полтора
услышали, что днище скребет по мели. Это нас немного успокоило. С рассветом встали.
Вылезли. Метрах в 20 от нас был какой то низкий берег. Одна из двух лодок была
оторвана и вынесена к берегу, где её уже захлестало, и из воды торчал только нос и часть
мотора. Вторая лодка была ещё привязана и на плаву. Фанерный дом выглядел крайне
плачевно. Я подпрыгивал от холода.
На самом деле та наша экспедиция была достаточно неплохо организованна. В
центральном трюме мы нашли достаточно стройматериалов. Из кусков фанеры и
саморезов, кое как восстановили разломанную стену, вместо двери прибили палатку.
Затопили печку, и стало более-менее. Отогрелись. На реке шторм. Одежды сухой нет.
Теплой тоже. У меня кроме всего прочего ещё и не было трусов, которые остались
сушиться на сером катере после моих попыток нырнуть к винту. Вся запасная одежда
осталась там же. В последующем этот, казалось бы, забавный факт дико усложнял мне
жизнь. В общем, сидим пьем чай. Тут выходим на корму и видим что наше последнее
рабочее плавсредство способное к перемещению, захлестало водой, и торчит уже только
один нос. А там – только что купленный 40 сильный 4х-тактный мотор. Все. Значит, сами
мы уже домой не вернёмся. Давай пытаться затопленную лодку подтянуть к катеру.
Подтянуть нам не удалось, но удалось сорвать пускач со дна, и в результате нас через 2
минуты прибило к берегу. Оттуда прокинули веревку. Вкопали бревна, завели лебедку и
вытащили лодку на берег. Конечно, мотор завести уже было нереально. Кроме того что
его утопили, так ещё и утопили в воде настолько грязной, что весь двигатель явно изнутри
покрыт слоем грязи. Делать нечего. Позвонили домой. Сказали, что да как. И попросили,
что пусть как шторм закончится приедут нас спасать. А шторм все не кончается. Нас
нещадно бьет бортом баржонки о берег. В результате все иностранцы и русские
высадились на берег. Начали там разбивать палатки, строить защиты от ветра и зажигать
костры. Мы трое плюнули на это дело и решили, что пусть нас трясет, но зато у нас тут
печка, есть дрова, и тепло. Конечно в домике нельзя было даже сидеть. Желательно
лежать, расперевшись. На каждой волне удар о берег. Иностранцы, конечно, сильно
нервничали. Там было двое американцев, немец, и одна англичанка молодая. Американцы
требовали, чтобы мы им дали сотовый телефон. Я не дал, сославшись на слабую
батарейку. Они там все хотели Обаме позвонить. Типа пусть пришлет за ними авианосец,
или что-то в этом роде. Ох, и наивный народ. Единственный кто может что-то сделать для
нашего спасения это моя мама, которая уже зарядила МЧС и прочих, идти к нам. А они бы
только паники развели. Все уставшие, нервные, но более-менее спокойно уже. Жизни
ничто уже не угрожало. Вот только все скоро опять перебрались на баржу. Вода
прибывала и остров, на котором мы находились, затопило (мы прошлись и выяснили где
мы – один из островов в устье Колымы).
И так мы стояли ещё сутки, наверное. Иностранцы яростно молились в передней каюте.
Папик лежал на нарах в домике, держась одной рукой, шарил второй под нарами в ящике
с водкой, доставал бутылку, отхлебывал, закручивал бутылку и убирал.
От всей этой качки у нас начал по новой разваливаться домик. Стена, которая повернута к
реке, стала отходить от борта, и на каждой волне вслед за ударом, волна била в борт
снаружи, поднималась вверх, попадала внутрь дома, била в потолок и мелким дождем
рассыпалась по помещению, шипя на печке. Так что тепло, но мокрый все время. А, как я
уже говорил, трусов нет. Вот вам может и смешно, но жить так не хочется. В результате
за 2 дня мы бортом пробили бухту в острове 13 метров в длину, и 7-8 в ширину. Туда нас
и загнало. На третий день ветер немного поменял направление, и в этой бухте появился
отстой. Стало можно жить.
На третий день, когда шторм угас, приехал скоростной катер МЧС, и большое судно.
Сдернули баржонку, которая уже успела обсохнуть в бухте на фоне падающего уровня
воды, забрали нашу лодку. Поехали искать серый катер. Нашли его километрах в 20 на
восток от того места где нас выкинуло. Он стоял на коренном берегу. По самому шторму
и высокой воде его выкинуло по мелям так далеко, что даже с небольшой осадкой к нему
ближе, чем на 500 метров не подойти. На удивление на катере все было в полном порядке.
Даже пластмассовый ковшик, лежащий на рубке, никуда не делся. Мы разгрузили все с
серого катера, в том числе вездеход и многочисленные научные образцы и, оставив катер,
поехали домой. Сил не было ни физических ни моральных. Иностранцы по приезду
написали доклад под названием «дыхание смерти». Для них-то это, точно, самое большое
приключение в жизни.
Серый катер потом в апреле бульдозером по льду оттащили до отстоя, и весной, после
ледохода мы его забрали. Как можно понять из первого дневника, все с ним хорошо.
Вот такая вот забавная история. Но все хорошо, что хорошо заканчивается.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Итак теперь самое сложное.
Все эти шедевры выложены в формате PDF с картинками и буквами у них на сайте http://www.pleistocenepark.ru/ru/materials/
13 мб \ 1 шт
Дневник Никиты Зимова во время путешествия на остров Врангеля в августе-сентябре 2010 г.:
Дневник Никиты Зимова о поездке от Нижнего Новгорода до Черского в марте-апреле 2011 г.:

Или я забекапил на яндек диск
Часть 1 https://yadi.sk/i/IqD4PFXZ3JGQKJ
Часть 2 https://yadi.sk/i/t-qIdI9a3JGWdZ
Читайте, но готовьтесь что чтива там почти на 3 часа рабочего времени, не меньше